Два глаза сверкнули в зарослях, потом метнулась серая тень – и все, кошка снова исчезла. Но я точно знала, что пройдет немного времени – и она снова появится и, бесшумно пробираясь по саду, пройдет к нашему старому сараю – месту ее охоты.
Кошка принадлежала нашим соседям, но, хотя и имела статус «хозяйской», была тощей и пугливой: предполагалось, что пропитание себе она должна добывать сама, охотой (для этого ее и держали), и контакты с ней ее хозяев были сведены практически к нулю. Так, настоящая кошка, гуляющая сама по себе.
На нашем «подворье» она была замечена на второй год после покупки дома, когда еще доживал свои последние дни старый дощатый сарай, наводненный полчищами грызунов, избавиться от которых было просто невозможно. Сад и дом раньше были заброшены, десятки лет мыши и крысы устраивали там свои жилища, и покидать столь гостеприимное место явно не собирались. И только маленькая тощая кошка вела с ними неравную и непримиримую борьбу. Ей, вечно голодной, это место, видимо, показалось раем, потому что, даже несмотря на наше присутствие, которое ее, очевидно, пугало, отказываться от нашего сарая она не собиралась. Нам же это было только на руку, прогонять мы ее, понятное дело, не собирались, и даже стали испытывать к новой «квартирантке» нечто вроде благодарности. Да и сама кошечка была на редкость симпатичной: небольшая, очень грациозная, дымчато-голубого окраса, с большими желтыми глазами и бархатистой шерсткой – она могла бы стать украшением любого кошачьего шоу. И совершенно дикая – иногда, не в силах преодолеть любопытство, она настороженно наблюдала за нами из кустарника, но стоило показать, что она обнаружена – серая молния мгновенно исчезала.
Казалось, подружиться с ней невозможно. Мы пытались заговорить с ней – она удирала, бросали ей кусочки колбасы – она шарахалась, как будто в нее летели булыжники… Но постепенно она стала прислушиваться к нашим голосам, подпускать к себе все ближе, пусть осторожно, но брала еду, и однажды даже позволила до себя дотронуться. Этот день стал переломным.
С тех пор Дымка (так мы стали звать ее за необычный окрас) начала приходить каждый день. Аккуратно съедала свою порцию корма, лакала молоко, пару раз терлась о ноги и уходила на свой «рабочий пост» - в сарай, где целыми днями терпеливо караулила добычу. Она осмелела настолько, что даже зачастую переворачивалась на спину, чтобы ей почесали животик – фокус, который даже мой теперешний абсолютно ручной кот не всегда позволяет. Вот только закрытых пространств Дымка боялась панически, и в дом дальше веранды никогда не заходила.
Наш полуперс Макс был не очень доволен присутствием «чужака» на своей территории, но потом разглядел в кошке даму и сменил гнев на милость.
Однажды Дымка пропала. Мы переживали, конечно, но что поделаешь – дикая кошка и есть дикая кошка. Пока в один прекрасный день я не заметила на крыше сарая… маленького котенка. Я замерла, пару секунд мы с малышом разглядывали друг друга, а потом появилась Дымка и, мурлыкая, начала вылизывать своего сыночка.
Котенок миниатюрными размерами, грациозностью пошел в маму, а вот угольно-черный окрас ему явно достался от папы Макса. И как-то даже не обсуждалось, что котенок этот – наш, это просто было воспринято нами, как данность.
Но у Дымки все же были «законные хозяева», и она по-прежнему жила на два дома. И хотя нас немного покоробило то, что через несколько дней она перебралась с котенком к нашим соседям, протестовать мы, естественно, не стали – как-никак это их кошка.
Впрочем, не знаю уж, какая размолвка произошла тогда между нею и ее хозяевами, но на следующий день и Дымка, и ее котенок важно шествовали по нашему забору во двор. Малыш с тех пор так и остался жить у нас, наотрез отказываясь уходить куда бы то ни было, впрочем, не будучи и слишком домашним. Ну да о нем – отдельная история.
А Дымка, когда котенок подрос и перестал в ней нуждаться, снова стала вести свою независимую полудикую жизнь. Казалось, она выполнила свое предназначение, пристроила свое детище и посчитала себя свободной. Иногда, по старой памяти, она приходила к нам перекусить, сильно, впрочем, этим не злоупотребляя. Ее основным источником пропитания оставались, как и прежде, мыши и крысы. Это ее, в конце концов, и погубило. Однажды Дымка исчезла. Уже навсегда. Потом нам говорили, что она погибла, съев на соседних дачах отравленную мышь.