После потери нашего первого Бимушки прошло уже два года, когда мы стали задумываться о том, чтобы снова завести большую собаку. Порода долго не обсуждалась, как-то сразу решилось, что это снова должен быть эрдель. Имея опыт общения с местным обществом защиты животных и зная, что у них наверняка найдется что-то подходящее, мы позвонили туда и сказали, что хотели бы взять собаку.
Вообще надо сказать, что эрделей почему-то часто подбирают на улице. Говорят, это специфика породы такая – редкая «сбегучесть», как говорит мой отец, то есть способность убегать от своих хозяев. Сама я по опыту общения с данными собаками так сказать не могу, впрочем, все может быть. Но в данной организации нам тут же дали несколько телефонов людей, которые нашли «бесхозных» представителей данной славной породы – на выбор.
Первым кандидатом был Чак – красавец-пес почти шоколадного окраса с ярким чепраком и, как и у нашего прежнего Бимки, черными ушами. Он радостно встретил нас у порога, облобызал и всячески демонстрировал свое к нам расположение. Замечательный пес, впрочем, о нем я, может быть, расскажу в другой истории. Нам он понравился, но перед этим мы созвонились еще с одной женщиной и пообещали приехать к ней на «смотрины» на следующий день, а посему Чак нашим тут же не стал. Мы поблагодарили его временных хозяев, объяснили, что нам нужно посмотреть еще одну собаку и пообещали перезвонить.
На следующий день мы снова созвонились с первой женщиной и уточнили время встречи. Она сказала нам, что пес – «стопроцентный эрдель, здоров (осматривался ветеринаром) и обучен». И мы поехали смотреть.
Поездка эта мне запомнилась – тем, что было жутко душно, ехали мы долго, и вдобавок я умудрилась на ровном месте поранить руку. Короче говоря, доехали не без приключений. Но вот наконец мы у дверей квартиры. На наш звонок изнутри донесся басовитый лай, дверь открыла пожилая женщина, а за ее спиной стоял… практически белый пес! Вернее, он был светло-палевого окраса, но мы-то ожидали увидеть настоящего чепрачного терьера, а это… Нет, в том, что это эрдель, сомнений не было. Но окрас! Такого пса я видела в первый раз и, надо сказать, больше не встречала. Просто вообще не предполагала, что подобные экземпляры встречаются в природе.
Мы прошли внутрь. Пес тут же принялся с нами знакомиться, активно виляя хвостом, однако, когда хозяйка хотела оттащить его, он вдруг грозно рявкнул на нее и уселся у наших ног. И больше он от нас не отходил.
Мне категорически не нравятся светлые эрдельтерьеры, даже собаки с серым чепраком, а у этого же чепрака не было вовсе. И обучен он не был – знал только команды «сидеть» и «голос». Не знаю, что повлияло на мое решение – то, что он с первой минуты не отходил от нас, или то, что он был такой вот нелепый, «блондинистый» и никому не нужный – ни этой женщине, которая нашла его у себя под дверью истекающего кровью и вылечила, а теперь не знала, что с ним делать, ни людям, которые до этого приходили смотреть на него, но уходили (кому же нужен бракованный, пусть только по окрасу, пес!), а может, то, что за полгода у него так и не появилось имени – но домой мы ехали вместе.
2 – И это все о нем…
В отличие от своего предшественника и несмотря на то, что переезд на новое место жительства прошел без сучка и задоринки, привык к нам новый жилец далеко не сразу. Первый месяц он ходил понурый, вялый, практически ничего не ел и слабо реагировал на окружающую действительность. И только через месяц пес начал постепенно оживать.
С кличкой ему мы определились не сразу. Долго перебирали разные собачьи прозвища в надежде, что какое-то из них найдет отклик в его душе, но все было безрезультатно. Наконец, не мудрствуя, решили окрестить его в честь предшественника, тем более что пес, похоже, ничего против не имел и на «Бима» охотно отзывался.
По характеру Бимушка оказался собакой очень достойной. Он отличается какой-то врожденной интеллигентностью, мягкостью. Дома он всегда вел себя идеально – тихо и незаметно лежал на своем месте, мог, сложившись почти пополам, при необходимости, уместиться на любом пятачке, но больше всего он любил компанию людей, обожал приходить в комнату, где находился кто-то из нас, ложиться в ногах и тихонько посапывать. Он никогда не воровал со стола, не обижался, если ему случайно наступали на лапу, просто старался побыстрее уйти с дороги.
На улице он ходил абсолютно спокойно, производя впечатление непробиваемого флегматика. Но я-то знала, что это не так. Знала, что он, скорее, похож на натянутую тетиву лука, на сжатую пружину, и достаточно малейшего повода, чтобы он вмиг сбросил с себя кажущуюся сонливость и безразличие. Если его отпускали свободно побегать, он никогда не убегал далеко, и один на улицу не ходил – это, наверное, одно из ценнейших его качеств. Честно говоря, я до сих пор не представляю себе, как подобный пес мог остаться без хозяев.
Но кое-какие привычки с прошлой жизни он все же сохранил. Например, он обожал играть в футбол, всегда беря на себя роль вратаря, когда он видел мяч, то становился просто невменяемым, мгновенно замирал, все мышцы напрягались, большие карие глаза неотрывно смотрели на мяч, а хвост выбивал «барабанную дробь».
Как ни странно, наш пес обожает пылесос. Как только он слышит его гудение, тут же мчится на звук и не отстанет, пока не поводишь щеткой по кучерявым бокам, и в это время стоит неподвижно и жмурится от удовольствия.
Очень любил Бим отбирать палки, особенно по команде «Взять». А вот забрать «взятку» назад было очень непросто, по крайней мере, до тех пор, пока палка не была совершенно изгрызена и измочалена. Может быть, благодаря этой своей привычке постоянно грызть деревяшки он и сохранил до глубокой старости крепкие белые зубы – кто знает.
Зимой он катал моего племянника на санках, а летом был неизменным компаньоном во всех наших прогулках и походах. Кроме того, Бимуся обожает кататься в машине и очень обижается, если его оставляют дома.
И драчуном он был вдохновенным. Нет, первым в драку наш пес никогда не лез, но если его задевали, тут же давал отпор, и чаще всего противник улепетывал посрамленным. Впрочем, Бимуся никогда не стремился «добивать» врага. Как только тот признавал свое поражение, наш вояка обычно терял всякий интерес к дальнейшей борьбе, и к нему вновь возвращалось выражение благодушия и некоторого безразличия.
И он всегда стремился защищать нас. Как только в поле его внимания попадало что-то, что, по его мнению, могло представлять угрозу, Бим мгновенно преображался. Голова слегка опускалась, хвост, наоборот, поднимался вертикально, мышцы напрягались, и он начинал двигаться легкой танцующей походкой, «на пальчиках». Зрелище, что и говорить, красивое, но в такие моменты приходилось следить за ним очень внимательно, потому что, если его подозрения находили подтверждение, бросок был почти не уловимым. Причем это свое свойство он сохранил до сих пор. Совсем недавно, защищая на улице нашего кота Феликса, на которого напал черный терьер, наш старичок обратил в панику огромного, раза в полтора больше себя, пса, вцепившись ему в морду мертвой хваткой. И хозяева терьера, и мы еле растащили драчунов.
А защищать он считает своим долгом всех: и Элли, и нас, человеческих представителей его стаи, и даже наших котов. Хотя к кошкам он вообще относится более чем терпимо, а наших даже по-своему любит, облизывает и всячески опекает.
Вообще Бим к маленьким относится очень по-доброму, кем бы они ни были: и к щенкам, и к котятам, и к взрослым собакам менее полуметра ростом, снисходительно поглядывая на них снизу вверх, даже если они захлебываются лаем, глядя на него снизу вверх. Вот такой он – наш Бим.
3 – Бимкина любовь
Как я уже говорила, к маленьким собачкам Бим испытывал самые теплые чувства, но была одна история, которая, пожалуй, может сравниться по накалу страстей с латиноамериканскими «мыльными операми», тем более замечательная, что произошла она в мире собак, которые, как утверждают некоторые ученые, даже мыслительными способностями не обладают, куда им уж до возвышенных чувств!
Началась эта история много лет тому назад, когда в соседнем доме появилась маленькая белая собачка. Непонятной породы, но очень миленькая и интеллигентная. И наш Бим, который до этого на собак вообще практически внимания не обращал (ну разве что подраться, только это не в счет) самым банальным образом… влюбился в нее, иначе не скажешь. Встречая ее на прогулке, он начинал поскуливать, а, дорвавшись «до тела», облизывать Беллу (так звали собачку), и расставался с ней всегда весьма неохотно. При этом, надо заметить, никаких причин для такой пламенной страсти не было. Чисто платоническая любовь. Это было тем более комично, что размером Белла была разве что с голову курчавого великана. Она же его обожание принимала как бы нехотя, чем еще больше распаляла нашего красавца.
Впрочем, вскоре недосягаемость объекта страсти несколько охладила пыл Бима, и он потихоньку начал забывать Беллу. Но история эта имела комичное и неожиданное продолжение.
Примерно через год у Беллы родились щенки, и один из них, вернее, одна, «девочка» Черри, осталась жить по соседству. Уж не знаю, чем это можно объяснить, да и поверить в подобное трудно, но, честное слово, теперь уже Черри не давала Биму прохода!
Стоило ей завидеть его во время прогулки, она стремглав мчалась навстречу, поскуливала, припадала к земле и подползала к его морде. Но когда Бим начинал ее обнюхивать, она зажмуривалась, потом, не выдержав напряжения, резко взвизгивала, так что Бим от неожиданности шарахался в сторону, а затем снова подползала к нему. Впрочем, теперь уже «кавалер» принимал эти знаки внимания с некоторой долей безразличия и, обнюхав Черри, иногда вежливо лизнув ее, как правило, уходил. А она бежала за ним, держась на некотором расстоянии, изредка осмеливаясь приблизиться вплотную к предмету обожания.
Так продолжалось несколько лет, пока в дело не вмешалась Элли. У нее были свои представления о том, к какой «группировке» должен принадлежать Бим. Кроме того, она крайне ревнива и ни за что не позволит никому из своей «стаи» уделять внимание особам со стороны. Очень смешно было наблюдать, как они с Черри выясняли отношения. Надо сказать, что ни та, ни другая ни разу не пустили в ход зубы. Просто, стоило Черри приблизиться к Биму, как Элли пулей пролетала между ними, отгоняя незваную гостью. А потом, пихая ту мордой и грудью, оттесняла от пса. Черри в долгу не оставалась, и они, словно два боксера, стоя на задних ногах, пинали друг друга передними лапами. Все окружающие, видя это, изрядно веселились.
В конце концов, Элли победила, а может, ее соперница просто решила, что игра не стоит свеч. Конечно, при случае Черри до сих пор не упускает возможности поздороваться с Бимом, но в присутствии Элли старается к нему не приближаться, чтобы не обострять отношения.
4 – Бим и коровы
Бим – собака необычайно храбрая, порой даже несколько безрассудная. Во всяком случае, что касается других собак, то среди себе подобных у него авторитетов нет. Он готов выяснять отношения и с овчарками, и с догами, если те того пожелают. Заклятым его врагом был бордосский дог, проживающий по соседству, пес, который весил в два с половиной раза больше Бима и обладал более чем внушительными размерами. Но Бимусю это нисколько не смущало.
Однако были существа, которым удалось повергнуть нашего храбреца в шок.
И этими существами оказались безобидные коровы.
Все началось, когда мы впервые привезли Бима на дачу. А дача наша, надо сказать, представляет собой довольно большой дом в самой настоящей деревне. В свое время, не желая тесниться на шести сотках, мы решили не заводить дачу, а купить дом в деревне, что и было сделано. А это предполагает, в том числе, и наличие крупного рогатого скота по соседству.
Мы-то против коров ничего не имели, но вот Бим видел подобных существ впервые. Он никогда прежде не встречал таких «собак» - огромных, рогатых, толстых, которые издавали странные звуки и бродили по округе огромными стаями. Куда уж до них бордосскому догу! Попав случайно в их окружение впервые, Бим в панике заметался из стороны в сторону, но коров было слишком много. Наконец он решил, что если помирать, так с музыкой, прижался ко мне вплотную, обнажил белые зубы и грозно зарычал. Но коровы шли своей дорогой, не обращая на него внимания.
На его несчастье, наша дорога в лес – излюбленное место для прогулок – пролегала через луг, где периодически паслись те самые коровы. Я старалась обходить стадо стороной, но это не всегда удавалось. И встреча с рогатыми страшилищами была неизбежной.
И однажды она произошла. Коровы расположились прямо вокруг дорожки, по которой нам надо было пройти. Свернуть было некуда: и справа, и слева извиваются многочисленные каналы, а форсировать без нужды водную преграду как-то не хотелось, да и неудобные эти «ручейки» для перехода вброд, - поэтому пришлось двигаться сквозь стадо. Коровы в большинстве своем лежали на траве и дремали, предаваясь полуденному отдыху, им, в сущности, и дела не было до нас, тем более что с собаками они были прекрасно знакомы. Но Бим был напряжен, он прижимался к моей ноге и иногда поглядывал на меня, ища моральной поддержки. Мы уже прошли было, но тут вдруг одна корова неторопливо поднялась и направилась в нашу сторону. У нее, разумеется, не было никаких воинственных намерений, она просто хотела подойти к реке и напиться, но у страха глаза ой как велики, а Бим был напуган неимоверно. И он решил, что корова хочет, по меньшей мере, причинить нам увечья, а там, глядишь, и умереть недолго. А значит, терять ему нечего и жизнь свою нужно продать как можно дороже. Он рявкнул и ринулся в бой.
Бедная корова нападения совсем не ожидала. Она кинулась в сторону, а затем короткими, тяжелыми скачками понеслась подальше от полоумной собаки, Бим же рванулся за ней, насколько позволяла длина поводка. Отогнав врага, пес победоносно посмотрел на меня, хвост тут же взлетел вверх, а походка мгновенно преобразилась, стала свободной и горделивой. Больше он коров не боялся, а смотрел на них со снисходительным презрением, впрочем, приближаться к себе не давал, прогоняя их грозным лаем.
5 – Бим и Элли
Через три года после появления у нас Бима мы взяли Элли. Вообще, Бим – собака абсолютно не ревнивая, поэтому никаких сложностей мы не предполагали. Со стороны Бима их и не было. Но первая встреча двух собак была комичной. Мы впустили Бима в комнату, где бродила крохотная, дистрофичная Элька. Он навострил уши, с любопытством приблизился к ней и начал обнюхивать, виляя хвостом. Эллли же ходила, опустив головку, поэтому, наткнувшись на ноги Бима, не сразу поняла, что за препятствие возникло на ее пути. Однако она решила все же взглянуть на непонятные столбы, ни с того ни с сего появившиеся перед ее глазами. Щенок медленно поднял мордочку вверх, попятился назад, потом открыл пасть, истошно завопил и кинулся удирать. Бедный Бим, не понимая, по какой причине столько шума, и боясь оказаться виновником происшедшего, поспешил ретироваться.
Однако вторая встреча прошла уже не так драматично, и вскоре Бим и Элли стали лучшими друзьями. Она играла с ним, облизывала морду, дергала за бороду, кусала за лапы и тягала за уши и хвост – все это наш великан сносил с поистине удивительным спокойствием и благодушием, позволяя ей делать то, что не позволил бы ни одной другой собаке, и охранял малышку. Элли же безоговорочно признала его авторитет и главенствующее положение в их маленькой стае.
Кроме того, ей доставляло громадное удовольствие наблюдать, как Бим вступается за ее честь. Дошло до того, что она стала подбегать к незнакомым собакам, облаивать и дразнить их, пока те не кидались за ней, а потом улепетывала со всех ног и с самым невинным видом пряталась за Бима, который тут же (наших бьют!) рвался выяснять отношения.
Дружат они и до сих пор, только соотношение ролей несколько изменилось. Бимуся уже сильно постарел (время, как ни крути, берет свое), ходит с трудом, абсолютно ничего не слышит, да и обоняние стало его подводить. И теперь Элли – его уши и нос. Она помогает ему ориентироваться, подает сигнал в случае опасности и постепенно претендует на лидерство в их тандеме. А Бим и не возражает. Большую часть суток он дремлет, и окружающий мир интересует его все меньше.
Но он по-прежнему остается нашим любимым Бимушкой – умным, добрым, интеллигентным. С ним связано необычайно много хороших воспоминаний и забавных событий. Обо всем не расскажешь… Впрочем, может быть, когда-нибудь я расскажу и о них. Но это будет уже совсем другая история.
P.S. Бим умер рано утром 2 октября 2005 года. Но когда я писала этот рассказ, он был еще жив. И здесь он живой, такой, каким и был: умный, храбрый, необычайно благородный. Я специально не стала ничего менять – пусть так и останется…